Текст фото из книги «Осторожно, мины!» серия «Венные мемуары» М-1973 г.
- Освобождение Львова.
Итак, продолжим чтение военных мемуаров А.Б. Немчинского.
В начале седьмой главы повествования, которая называется «Поиски мин во Львове и Перемышле», рассказывается об участии 207 отдельного моторизованного инженерного ордена Богдана Хмельницкого батальона в наступлении на Львов (лето 1944 г.).
«Бойцы с нетерпением ждали начала сражения. Все интуитивно чувствовали: этой операцией завершится полное освобождение Украины от оккупантов.» Оборону, на этом направлении, держала группа немецких армий «Северная Украина», которой было приказано остановить продвижение нашей армии любой ценой. 14 июля после артиллерийской и авиационной подготовки началось наступление. «Но ударные группировки 60-й и 38-й армий продвинулись лишь на несколько километров- столь упорным было сопротивление противника. Только в ночь на 16-е передовые отряды 3-й гвардейской танковой армии совместно с частями 15 стрелкового корпуса завершили прорыв, пробив узкую полосу в тактической зоне обороны противника. Передовые части вышли в район севернее Золочева. Эта узкая полоса и получила название «Колтовский коридор». После безуспешных попыток расширить этот коридор, командование, что бы не терять драгоценное время, приняло смелое и оригинальное решение о введение двух танковых армий через столь узкую полосу. «Вслед за передовыми частями в полдень 16 июля в колтовский коридор прошла и автоколонна батальона. Наш 207-й ОМИБ предназначался для прикрытия флангов колтовского коридора минами. Любой ценой надо было помешать гитлеровцам перерезать коридор. Автомобили с бойцами и миновзрывными средствами едва втиснулись в поток двигавшихся танков. В это время по рации пришел приказ развернуться для минирования в районе Кругув, Колтов на правом фланге коридора. У Кругув лес подходил вплотную к домам. Батальон удалился на значительное расстояние от маршрутов движения войк и по коридору, и нас окружала тишина: гул моторов двигавшихся колон не долетал сквозь плотную стену леса. В ста метрах от моста через речку на лесной дороге у Кругува бойцы обнаружили противотанковые мины, а на тропинках справа и слева –противопехотные «шпринг –минен». Решив оставить немецкие мины на своих местах дополнительно прикрыли минами все возможные выходы из леса и начали готовиться к обороне минных полей на случай появления противника.
Утром 17 июля вновь начались активные боевые действия. Обстановка в районе минирования запуталась так, что было непонятно где противник а где свои. Кроме того, была потеряна связь с одной ротой. Пришлось автору мемуаров самому отправиться на разведку на фаэтоне запряженном двумя рысаками в сопровождении Н. Бессараба опытного бойца из донских казаков. Однако в Кргуве разведчики столкнулись с вражеским отрядом: «Я взглянул и обмер. Впереди, словно из-под земли выросла стена людей. Они перегородили улицу. Четко выделялись на серых куртках черные стволы автоматов. У солдат стоявших в стороне, можно было различить нашитые на рукаве трезубцы. А кони несли прямо на них. Не помню, как выпрыгнул из фаэтона. Почувствовал боль в ноге. Прижался к дому. Неведомая сила толкала броситься бежать, но заставил себя остаться на месте: я не мог оторвать взгляда от Бессараба. Промчавшись под носом у остолбеневших немцев и галичинцев он на всем ходу резко развернул фаэтон и громко крикнул мне: «Стрыбайтэ!». Промелькнули крупы лошадей. Я прыгнул, сильно ударился, но все же оказался внутри несущегося фаэтона. Серая стена смерти стала быстро удаляться. Вслед нам полетели пули. Они то посвистывали, т жужжали, как шмели. Только прислушавшись к этим звукам, осознал в полной мере какой смертельной опасности удалось избежать, и окончательно пришел в себя. Оцепеневшими пальцами нажал на спусковой крючок автомата. По его подрагиванию понял, что оружие в порядке, бьет по врагу, и на душе сразу стало спокойней» Оторвавшись от врага разведчики вернулись в батальон, где узнали, что их уже считали погибшими. За спасение командира Н. Бессараб был награжден медалью «За Боевые заслуги».
Противник упорно оборонялся, удерживая Львов. На подходе ко Львову советским саперам впервые пришлось встретиться с немецкими противотранспортными минами РМи-43: «В длину они достигали почти восьмидесяти сантиметров и благодаря этому лучше перехватывали по фронту направление движения машин. Из-за малой высоты (всего 8 сантиметров) РМи -43 ставили неглубоко в грунт, а то и вовсе не заглубляли. Надежность срабатывания мины при наезде колеса или гусеницы обеспечивалась пятью взрывателями, устанавливаемыми в металлический корпус».
Львов был освобожден 27 июля 1944 г. Войсками 1-го Украинского фронта.
- Разминирование Львова.
Во время оккупации Львов пережил немало трагических событий, например, в ночь на 2- е июля 1941 г. Три тысячи представителей львовской интеллигенции стали жертвами нацистского террора. Оставляя город гитлеровцы постарались заминировать максимально возможное количество важных объектов. «Наибольшие хлопоты доставили поиски мин в здании, где ныне помещается Управление Прикарпатского военного округа. По нашим данным оно могло быть заминировано врагом. Что бы обеспечить полную безопасность здания от возможного взрыва мин замедленного действия, пришлось провести очень трудоемкие мероприятия. В первую очередь тщательно проверялась площадь вдоль всего периметра здания. С этой целью, как и в других случаях минеры использовали стетоскопы и миноискатели ВИМ-203. Но это далеко не всё. Разбирались заложенные кирпичом проемы подвалов приспособленных под бомбоубежище; ведь в них могли находиться заряды и минные замыкатели замедленного действия. Простукивались и прослушивались стетоскопами стены, чтобы установить наличие пустот или инородных предметов, а так же выявить присутствие часовых механизмов J-Федер -504- этих современных адских машин. После осмотра контрольных шурфов и тщательного обследования здания была отрыта сплошная траншея глубиной 1,7 метра на расстоянии одного метра от цоколя. Одновременно проверили первый и последующие этажи. После внешнего предварительного осмотра минеры прослушивали и простукивали стены и полы. Осматривали дымоходы и электросети. Вскрывали все подозрительные места. Внимательно обследовали на чердаках баки для воды и стропильные фермы, прощупывали засыпку перекрытий.
И хотя объем работ был значительным, зато они давали гарантию, что мины замедленного действия не сработают». Большое внимание уделялось поиску электрофугасов, поскольку во Львове было обнаружено много электродетонаторов. Сначала, минеры блокировали работу городской электросети. «Бригадным электрикам пришлось тщательно проверить электросети. Во время поиска посторонних подключений с сети снимали нагрузку и прозванивали её мегометрами. Затем в локализированные сети давалось напряжение давалось напряжение в 110-120 вольт, при этом , разумеется, все лица из проверяемого здания или объекта удалялись. Объекты считались проверенными только после пробной подачи электроэнергии». Но минеры обнаруживали не только мины: «Спустя неделю после освобождения города нас пригласили в райисполком на очередное заседание районного штаба разминирования. Когда зашли в кабинет к председателю Железнодорожного райисполкома, у него уже сидел посетитель. Мужчина, которого мы увидели был похож на воскресшего мертвеца. Восковая кожа плотно обтягивала лицевые кости. Человек этот, видимо, был когда-то красив. Но лицо его превратилось в маску. Только большие черные глаза были полны жизни. За его стулом стояла пожилая женщина, видимо жена, лицо которой выражало нежность и грусть». Этого человека обнаружили советские саперы. Он целых три года скрывался в канализационном коллекторе, а жена каждую ночь, рискуя жизнью, приносила еду.
- Вместо заключения.
Это последняя статья по по книге военных мемуаров А. Б. Немчинского «Осторожно мины». О разминировании Перемышля, участии батальона в помощи антифашистскому восстанию в Словакии и других событиях героического пути советских саперов, завершившегося в освобожденной от гитлеровцев Праге, вы узнаете прочитав книгу.
В завершение статьи еще одна цитата: «Беседуя с друзьями- ветеранами, я еще раз убедился, что каждому из фронтовиков рано или поздно суждено испытать одно необычное чувство. Проявляется оно по разному: то тягой к людям с которыми воевал, то стремлением побывать на местах боев, то желанием прочитать воспоминания о былых сражениях и самому попробовать написать о пережитом».